Да, можно любить, ненавидя, Любить с омраченной душой, С последним
проклятием видя Последнее счастье - в одной!
О, слишком жестокие
губы, О, лживый, приманчивый взор, Весь облик, и нежный и грубый,
Влекущий, как тьма, разговор!
Кто магию сумрачной власти В ее
приближения влил? Кто ядом мучительной страсти Объятья ее напоил?
Хочу проклинать, но невольно О ласках привычных молю. Мне
страшно, мне душно, мне больно... Но я повторяю: люблю!
Читаю в
насмешливом взоре Обман, и притворство, и торг... Но есть упоенье в
позоре И есть в униженьи восторг!
Когда поцелуи во мраке Вонзают
в меня лезвие, Я, как Одиссей о Итаке, Мечтаю о днях без нее.
Но
лишь Калипсо я покинул, Тоскую опять об одной. О горе мне! жребий я
вынул, Означенный черной чертой!
_________________________________
* Ненавижу и люблю (лат.). - Катулл.
***
Эта светлая ночь, эта тихая ночь, Эти улицы, узкие, длинные! Я спешу, я
бегу, убегаю я прочь. Прохожу тротуары пустынные. Я не в силах восторга
мечты превозмочь. Повторяю напевы старинные, И спешу, и бегу,— а
прозрачная ночь Стелет тени, манящие, длинные.
Мы с тобой разошлись
навсегда, навсегда! Что за мысль, несказанная, странная! Без тебя и
наступят и минут года, Вереница неясно туманная. Не сойдемся мы вновь
никогда, никогда, О, любимая, вечно желанная! Мы расстались с тобой
навсегда, навсегда- Навсегда? Что за мысль несказанная!
Сколько
сладости естьчв тайной муке мечты. Этой мукой я сердце баюкаю, В этой
муке нашел я родник красоты, Упиваюсь изысканной мукою. «Никогда мы не
будем вдвоем,— я и ты...» И на грани пред вечной разлукою Я восторгов
ищу в тайной муке мечты, Я восторгами сердце баюкаю.
***
Какой ты стала позабытой, строгой И позабывшей обо мне навек. Не смейся
же! И рук моих не трогай! Не шли мне взглядов длинных из-под век. Не шли
вестей! Неужто ты иная? Я знаю всю, я проклял всю тебя. Далекая,
проклятая, родная, Люби меня хотя бы не любя!
***
Она, как прежде, захотела Вдохнуть дыхание свое В мое измученное тело,
В мое холодное жилье.
Как небо, встала надо мною, А я не мог
навстречу ей Пошевелить больной рукою, Сказать, что тосковал о ней..
Смотрел я тусклыми глазами, Как надо мной она грустит, И больше
не было меж нами Ни слов, ни счастья, ни обид...
Земное сердце
уставало Так много лет, так много дней... Земное счастье запоздало
На тройке бешеной своей!
Я, наконец, смертельно болен, Дышу
иным, иным томлюсь, Закатом солнечным доволен И вечной ночи не боюсь....
Мне вечность заглянула в очи, Покой на сердце низвела,
Прохладной влагой синей ночи Костер волненья залила...
***
О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда
твое лицо в простой оправе Передо мной сияло на столе.
Но час
настал, и ты ушла из дому. Я бросил в ночь заветное кольцо. Ты отдала
свою судьбу другому, И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь
проклятым роем... Вино и страсть терзали жизнь мою... И вспомнил я тебя
пред аналоем, И звал тебя, как молодость свою...
Я звал тебя, но -ты
не оглянулась, Я слезы лил, но ты не снизошла. Ты в синий плащ печально
завернулась, В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют своей
гордыне Ты, милая, ты, нежная,нашла... Я крепко сплю, мне снится,плащ
твой синий, В котором ты в сырую ночь ушла...
Уж не мечтать о
нежности, о славе, Все миновалось, молодость прошла? Твое лицо в его
простой оправе Своей рукой убрал я со стола.
***
По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками
пьяными Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И
раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая
котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки.
Над
озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему
приученный Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг
единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков Лакеи
сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И
медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и
туманами, Она садится у окна.
И веют древними поверьями Ее
упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу
берег очарованный И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое
вино.
И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи
синие бездонные Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я
знаю: истина в вине.
_____________________________________ * In vino
veritas! — Истина — в вине! (лат.)
***
Он близок, близок день свиданья, Тебя, мой друг, увижу я! Скажи:
восторгом ожиданья Что ж не трепещет грудь моя? Не мне роптать; но дни
печали, Быть может, поздно миновали: С тоской на радость я гляжу, —
Не для меня ее сиянье, И я напрасно упованье В больной душе моей
бужу. Судьбы ласкающей улыбкой Я наслаждаюсь не вполне: Все мнится,
счастлив я ошибкой, И не к лицу веселье мне.
***
Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному
чужды Все оболыценья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не
верую в любовь И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоски моей не множь, Не заводи о прежнем слова, И, друг
заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко
усыпленье; Забудь бывалые мечты: В душе моей одно волненье, А не
любовь пробудишь ты.
***
Притворной нежности не требуй от меня, Я сердца моего не скрою хлад
печальный. Ты права, в нем уж нет прекрасного огня Моей любви
первоначальной. Напрасно я себе на память приводил И милый образ твой и
прежние мечтанья: Безжизненны мои воспоминанья, Я клятвы дал, но дал их
выше сил. Я не пленен красавицей другою, Мечты ревнивые от сердца удали;
Но годы долгие в разлуке протекли. Но в бурях жизненных развлекся я
душою. Уж ты жила неверной тенью в ней; Уже к тебе взывал я редко,
принужденно, И пламень мой, слабея постепенно, Собою сам погас в душе
моей.
Верь, жалок я один. Душа любви желает, Но я любить не буду
вновь; Вновь не забудусь я: вполне уповает Нас только первая любовь.
Грущу я; но и грусть минует, знаменуя Судьбины полную победу надо
мной; Кто знает? мнением сольюся я с толпой; Подругу, без любви — кто
знает?— изберу я. На брак обдуманный я руку ей подам И в храме стану
рядом с нею, Невинной, преданной, быть может, лучшим снам, И назову ее
моею; И весть к тебе придет, но не завидуй нам: Обмена тайных дум не
будет между нами, Душевным прихотям мы воли не дадим, Мы не сердца под
брачными венцами — Мы жребии свои соединим. Прощай! Мы долго шли дорогою
одною: Путь новый я избрал, путь новый избери; Печаль бесплодную
рассудком усмири И не вступай, молю, в напрасный суд со мною. Не властны
мы в самих себе И, в молодые наши леты, Даем поспешные обеты,
Смешные, может быть, всевидящей судьбе.
***
Сей поцелуй, дарованный тобой, Преследует мое воображенье: И в шуме дня
и в тишине ночной Я чувствую его напечатленье! Сойдет ли сон и взор
сомкнет ли мой — Мне снишься ты, мне снится наслажденье! Обман исчез,
нет счастья! и со мной Одна любовь, одно изнеможенье
***
Приманкой ласковых речей Вам не лишить меня рассудка! Конечно, многих вы
милей, Но вас любить — плохая шутка!
Вам не нужна любовь моя, Не
слишком заняты вы мною, Не нежность — прихоть вашу я Признаньем
страстным успокою.
Вам дорог я, твердите вы, Но лишний пленник вам
дороже; Вам очень мил я, но, увы! Вам и другие милы тоже.
С
толпой соперников моих Я состязаться не дерзаю И превосходной силе
их Без битвы поле уступлю.
***
Решительно печальных строк моих Не хочешь ты ответом удостоить; Не
тронулась ты нежным чувством их И презрела мне сердце успокоить! Не
оживу я в памяти твоей, Не вымолю прощенья у жестокой! Виновен я: я был
неверен ей; Нет жалости к тоске моей глубокой! Виновен я: я славил жен
других... Так! но когда их слух предубежденный Я обольщал игрою струн
моих, К тебе летел я думой умиленной, Тебя я пел под именами их.
Виновен я: на балах городских, Среди толпы, весельем оживленной, При
гуле струн, в безумном вальсе мча То Делию, то Дафну, то Лилету И всем
троим готовый сгоряча Произнести по страстному обету; Касался душистых
их кудрей Лицом моим; -объемля жадной дланью Их стройный стан;—так! в
памяти моей Уж не было подруги прежних дней, И предан был я новому
мечтанью! Но к ним ли я любовию пылал? Нет, милая! когда в уединенье
Себя потом я тихо поверял, Их находя в моем воображенье, Тебя одну я
в сердце обретал! Приветливых послушных без ужимок, Улыбчивых для
шалости младой, Из-за угла пафосских пилигримок Я сторожил вечернею
порой; На миг один их своевольный пленник, Я только был шалун, а не
изменник. Нет! более надменна, чем нежна, Ты все еще обид, своих
полна... Прости ж навек! но знай, что двух виновных, Не одного, найдутся
имена В стихах моих, в преданиях любовных.
***
Я помню день! Ах, какое было счастье! С тобою первый раз мы встретились
вдвоем... То было осенью в холодный день ненастья, Но мы весны уж лучшей
не найдем!
Я помню день! Прекрасный день весенний! Но расставались
мы с тобою навсегда... И на душе тоскливый гнет осенний... Не знать
весны нам больше никогда!
Прошли года... Мы встретились с тобою...
Во мне угасла страсть, ты холодна, как лед. И на твоих, и на моих
сединах Никто следа любви уж не найдет.
***
Далекий друг, пойми мои рыданья, Ты мне прости болезненный мой крик. С
тобой цветут в душе воспоминанья, И дорожить тобой я не отвык.
Кто
скажет нам, что жить мы не умели, Бездушные и праздные умы, Что в нас
добро и нежность не горели И красоте не жертвовали мы?
Где ж это
всё? Еще душа пылает, По-прежнему готова мир объять. Напрасный жар!
Никто не отвечает, Воскреснут звуки - и замрут опять.
Лишь ты одна!
Высокое волненье Издалека мне голос твой принес. В ланитах кровь, и в
сердце вдохновенье.- Прочь этот сон,- в нем слишком много слез!
Не
жизни жаль с томительным дыханьем, Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем, И в ночь идет, и плачет, уходя.
***
Я не могу без тебя жить! Мне и в дожди без тебя – сушь, Мне и в жару без
тебя – стыть. Мне без тебя и Москва – глушь.
Мне без тебя каждый час
– с год; Если бы время мельчить, дробя! Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.
Я ничего не хочу знать – Бедность
друзей, верность врагов, Я ничего не хочу ждать. Кроме твоих драгоценных
шагов.
***
Я наравне с другими Хочу тебе служить, От ревности сухими Губами
ворожить. Не утоляет слово. Мне пересохших уст, И без тебя мне снова
Дремучий воздух пуст.
Я больше не ревную, Но я тебя хочу, И
сам себя несу я, Как жертву палачу. Тебя не назову я Ни радость, ни
любовь. На дикую, чужую Мне подменили кровь.
Еще одно мгновенье,
И я скажу тебе: Не радость, а мученье Я нахожу в тебе. И, словно
преступленье, Меня к тебе влечет Искусанный в смятенье Вишневый
нежнвш рот...
Вернись ко мне скорее, Мне страшно без тебя, Я
никогда сильнее Не чувствовал тебя, И все, чего хочу я, Я вижу
наяву: Я больпе не ревную, Но я тебя зову.
***
Нежнее нежного Лицо твое, Белее белого Твоя рука, От мира целого
Ты далека, И все твое — От неизбежного.
От неизбежного
Твоя печаль, И пальцы рук Неостывающих, И тихий звук
Неунывающих Речей, И даль Твоих очей
***
Вы поблекли. Я - странник, коричневый весь. Нам и встретиться будет теперь
неприятно. Только нежность, когда-то забытая здесь, Заставляет меня
возвратится обратно.
Я войду, не здороваясь, громко скажу: - Сторож
спит, дверь открыта, какая небрежность! Не бледнейте! Не бойтесь! Ничем не
грожу, Но прошу вас: отдайте мне прежнюю нежность.
Унесу на чердак и
поставлю во мрак Там, где мышь поселилась в дырявом штиблете. Я
старинную нежность снесу на чердак, Чтоб ее не нашли беспризорные дети.
***
Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора К оконной раме.
Метель лепила на
стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела.
